Если присмотреться в середине дня к дачным улочкам, то кажется, что все взрослое население вдруг вымерло, и остались лишь дети, которые дружной гурьбой носятся по участкам. Они играют в другие игры, отличные от тех, что интересовали нас, но одно неизменно – территория летних каникул всегда была и будет отличным инструментом для воспитания самостоятельности в ребенке.

Когда сыну было пять лет, он утром вышел за калитку нашего участка и пропал до обеда.

Что немаловажно, мы, занятые типично взрослыми приусадебными делами, заметили это, только когда пришло время накрывать на стол. Приборов четыре, а участников за столом оказалось всего трое, и все удивленно переглядываются с немым вопросом в глазах. Вместо поедания холодной окрошки, щедро приправленной укропом и сметаной, мы пошли искать нашего беглеца.

Ребенок нашелся в спальне дома напротив. Как оказалось, сначала он играл на соседнем участке, потом его вместе со всеми покормили и уложили на дневной сон, потому что он отчаянно зевал и на вопросы «А какой дом –твой?» отвечал, что он живет в Москве на улице Воронежская, дом 10.

Мы подробно объяснили, куда гнать находчивого дачника, когда он проснется, и ушли обедать домой. Ну не будить же ребенка, правда? Тем более, что три пары детских пяток, свешивавшихся с дивана, красноречиво говорили о том, что их обладатели способны запинать любого, кто попытается сейчас вырвать их из страны розовых слоников.

Тогда я впервые задумалась о том, что на даче не бывает чужих детей, все общие.

И чисто материнская тревога «вдруг что-то случится, а он один?» уступила место мудрости «он не один, потому что он- на даче».

Самостоятельность этого конкретного ребенка теперь ограничивается воротами СНТ «Дачный», за которые заходить нельзя. На территории нашего товарищества всего 46 домов, всех хозяев которых я теперь знаю лично именно благодаря развитию самостоятельности в моем сыне.

Наши знакомства были далеки от обычных «зашел по-соседски поздороваться».

К одним соседям, например, сын закинул тапок.

Они с другом играли в игру «Кто закинет обувь выше всех» и мой ребенок оказался безусловным победителем, потому что он забросил свой синий крокс на крышу крыльца одного из участков. Поэтому знакомство у нас происходило в процессе доставания обуви с крыши, а это, согласитесь, очень сближает.

Другой сосед, возвращаясь из магазина, увидел моего сына с другом, которые, наплевав на запрет выходить за территорию СНТ, решили по-быстрому сгонять в магазин за мячиками-попрыгунчиками.

В магазин, который находится за три километра от нашей дачи.

Поэтому знакомство с конкретно этим соседом было немного омрачено моим тихим бешенством на ребенка, на которого я старалась не орать при всех благим матом. Под конец, дети, притихшие от моего исключительно вежливого свистящего шепота «Идите в дом, нам надо об этом поговорить наедине» ушли, а сосед, впечатленный выражением моего лица, сказал «Вы пацанов сильно не ругайте, мы такими же были. Когда-то надо и сбежать, без этого ни один мальчишка не вырастал».

После этого случая муж решил купить две рации, чтобы можно было на одной в любой момент нажать кнопочку и сказать «прием-прием, где ты сейчас? Иди обедать» и тут же услышать «Сижу на заборе участка тринадцать, внизу собака лает, приду обедать немного позже».

Я только было вздохнула с облегчением, потому что наивно решила, что теперь у моего самостоятельного маленького мужчины будет немножко моего контроля с собой. Но сын решил эту проблему очень быстро, выронив свою рацию где-то на территории нашего товарищества.

До этого мне казалось, что у нас мало домов и, вообще, этот городок в миниатюре можно обойти за пятнадцать минут в обе стороны.

Но когда ты не просто ходишь, а курсируешь по выделенному участку с рацией, в которую произносишь «Прием-прием, меня кто-нибудь слышит? Прием-прием?», а в ответ тишина, то сорок шесть домов кажутся необъятной территорией, которую не прочесать за все лето.

Рация нашлась под забором нашего участка.

К тому времени в поисках принимала участие добрая половина соседей, у которых моя активность не могла не вызвать вопросов. Мы дружно, как пуговицы у Райкина – почти советской ответственной дружиной- прочесывали метр за метров, пока ребенок вдруг не вспомнил, что он положил рацию около забора.

Потому что он собирался нырять в бассейн у соседей и переживал, что рация намокнет и сломается.

С тех пор я поняла, что все мои попытки ограничить самостоятельность этого конкретного ребенка в контексте дачи будут порушены на корню.

Потому что дети без присмотра на даче – это нормально.

Они забрасывают тапки к вам на участок, теряют рации и нарушают границы дозволенного.

Но делают это для того, чтобы за три летних месяца измениться и вернуться осенью в Москву более взрослыми, чем те дети, что уезжали в мае.